Мифы зырянского севера

Мифы Зырянского Севера /Сост. и предисловие П.Ф. Лимеров. - Сыктывкар: АУ РК «Редакция журнала «Арт», 2016. - 304 с. + 20 стр. вкл.

В книгу вошли произведения К.Ф. Жакова, названные им самим «художественными мифами». Это его новеллы, в которых предстает мифологический мир древних коми, а также эпос о древних героях Перми, об эпохе, когда живы были еще языческие боги.

Каллистрат Фалалеевич Жаков - Пальб Калъб (1866-1926)

В творчестве Жакова раскрывается своеобразный мир, мир богатый образами, таинственными звуками, окутанный дымкой мистицизма. «Жизнь - сказка». «Жизнь - сон». Всё живёт здесь: леса шепчут о каких-то тайнах мира, звёзды тихо глядят на волнения людей, река прислушивается к горю и радости их, вороны, звери и птицы живут и мыслят. Нити жизни охватывают весь мир и поют великий гимн; «Всё живет, всё одно, множественность - Майи - кажущееся». Мистицизм, близкий к пантеизму, брызжет в каждом рассказе и вводит вас в какой-то иной мир, отличный от мира трёх измерений. В этом пункте творчество Жакова близко к творчеству Гамсуна, у которого также живёт каждая ветка и каждый лист травы...

Питирим Сорокин, «Грёзы Севера».

ПРЕДИСЛОВИЕ СОСТАВИТЕЛЯ

150 лет тому назад в деревне Давпон Выльгортской волости родился человек по имени Каллистрат Фалалеевич Жаков. Его называли Зырянским Ломоносовым или Зырянским Фаустом из-за его неуёмной тяги к знаниям: всю свою жизнь он изучал науки - занимался математикой, астрономией, лингвистикой, литературной критикой, психологией, педагогикой, оставил труды по философской гносеологии, логике, этнографии, написал и издал большое количество книг - многое из его сочинений оказалось неизданным и утерянным, а ещё он всю свою жизнь странствовал и умер на чужбине, в Латвии. Советская власть включила его в разряд своих врагов, и на шестьдесят лет о нём забыли даже на родине. И вот, он вернулся, его прах перезахоронили в Сыктывкаре, издали его книги, и даже часть (пусть малую) из его зарубежных архивов - удалось возвратить и опубликовать, а многие известные учёные - философы и филологи - сегодня изучают его научное наследие, но нет-нет да и возникает вопрос: достаточно ли изучают? Понятен ли нам, сегодняшним, Жаков? Наверное, не совсем. Иначе как объяснить такое «тихое» его возвращение на фоне триумфального прибытия из неизвестности Питирима Сорокина - классика американской социологии. Почему же лимитизм Каллистрата Жакова, как уникальная философская система, объясняющая мироустройство и провозглаша­ющая единство наук, философий и религий, не становится российским национальным философским брендом? В статье «История лимитизма» есть эпизод, связанный с выходом книги «История переменного и предела в гносеологии и в истории познания». Жаков пишет: «Эту книгу никто не понял. Философы называли её математикой, математики сочли её философией, а иные ничего не думали и просто не читали. Мой земляк Налимов, чиновник Горного департамента, всем показывал эту книгу, и спрашивал: «Ради Бога, скажите, о чём хоть говорится здесь?» А отец Жакова, Фалалей, после долгих расспросов, спрятал книгу в ящик и сказал: «Коли не понимает никто, значит, умная книга».¹ И сегодня Жаков также не понят, как и в дореволюционной России.

Более или менее ясна беллетристика Жакова, но тоже - только «более или менее». Да, его писательское творчество изучается серьёзными исследователями литературы, но, во-первых, их выводы недоходят до читателя, консервируясь в научных трудах, а во-вторых, многое в беллетристике Жакова пока ещё так и остаётся не понятым, загадочным и требует особого комментирования. Художественный мир Жакова многообразен, сложен. Нередко за кажущейся простотой его произведений скрываются глубины смыслов, доступных для понимания только искушённому читателю. К примеру, первое крупное произведение Жакова «На Север, в поисках за Памом Бурмортом» в начале 1990-х гг. определялось исследователями как «книга очерков», и только десятилетием позже были открыты и жанровая принадлежность книги, и её значение для всего творчества Жакова. Оказалось, что определение жанра имеет значение, и, полагаю, вдумчивый читатель искренне недоумевал, почему, опубликованные под видом «очерков», отдельные от самой книги тексты несут так мало этнографической или публицистической информации.

Жанры произведений Жакова требуют особого внимания. Художественные произведения его традиционно делятся на реалисти­ческие и фантастические, среди которых выделяются рассказы (новеллы), сказки, из которых в последнее время также выделены «фантазийные» новеллы, очерки, роман, поэмы и стихотворения, есть даже особый жанр - «книга». На самом деле жанровые границы этих произведений достаточно условны. Его сказочные герои нередко переходят на страницы «реалистических» новелл, в очерках вдруг обнаруживаются сказочно­мифологические детали, да и в судьбе автора-героя романа нет-нет, да и увидятся знакомые детали приключений его сказочных персонажей. Кажется, сам же он все свои произведения называл сказками. В одном из последних своих произведений он писал: «Бог создал звёзды и планеты. А солнце и земля создают детей - растений, животных и людей. А люди созидают мелкие вещи свои - научные и художественные поэмы, ибо всё сказка». А сказки он делил на эпос, сказки первобытные, сказки сатирические, сказки научные и сказки всемирные - «это всё поэзия Аполлона, бесстрастно созерцающая дела «смертных и бессмертных», в основание же всего - глубоко взволнованная душа, сама себя спасшая творчеством». Мы вольны находить в его творческом наследии научные труды и художественные произведения, но сам он считал, что его творчество - «сказка неба и земли», а сам он - Сказочник Севера...

Продолжение читайте в книге.